Те, кто брал Берлин.
Апрель 1945 года. Советские солдаты идут по Берлину. Каждый их шаг приближает крах гитлеровской империи, каждый их шаг приближает радость Победы.
Трудной была дорога войны. Она прошла через родные, разорённые и разграбленные захватчиками деревни и города, через освобождённые европейские столицы и через стены и бараки концлагерей. Она пропиталась материнскими слезами, просолилась солдатскими кровью и потом, оглохла от детского крика, облепилась со всех сторон не километровыми столбами, а обелисками с пятиконечными звёздами. Она привела их в Берлин.
Тысячи, десятки, сотни тысяч советских солдат шли по столице несостоявшегося «Тысячелетнего Рейха», встречались на улицах, расходились, снова встречались. То тут, то там иногда раздавалось:
– Ты откуда, друг?
– Из Почепа. А ты?
– А я из Карачева! Здоро́во, земляк!
– Здоро́во! Гляди, где встретиться довелось – в самом логове!
– А то!
Апрель 1945-го: брянцы шли по Берлину.
Среди сотен тысяч советских воинов, бравших в апреле-мае 1945 года немецкую столицу, было немало наших земляков. И не сосчитаешь сколько, и не напишешь о каждом. Мы расскажем о пяти из них: почепце Данииле Кузьмиче Шишкове, легендарном брянском партизане Михаиле Ильиче Дуке, уроженце деревни Зиновкино Комаричского района Василии Денисовиче Зубареве, уроженце деревни Северец Клетнянского района Петре Николаевиче Пятницком, уроженце села Кузнецы Гордеевского района Иване Никифоровиче Лысенко.
Комдивы.
Полковник Даниил Кузьмич Шишков устал. Он понял это только сейчас, когда можно было позволить себе устать. Берлин взят!
Долго он ждал этого дня: кадровый военный, он с июня 1941-го сражался на фронтах Великой Отечественной.
Как говорится, уж потопал, так потопал: шрамы от ранений – печальные свидетельства пройденного пути, а за плечами – Смоленское сражение, битва за Москву, Курская битва… Особенно памятна – битва за Днепр.
Даниил Кузьмич мягко прикоснулся к откликнувшейся прохладой Золотой Звезде на своей груди. Важна, конечно, не награда, а то, что за ней стоит. Его полк дважды форсировал Десну, форсировал Днепр и Припять, освободил Кромы и Короп, у станции Янов в октябре 1943-го стоял насмерть, отбивая одну за другой атаки немецких танков, оказался в окружении, бился в тылу врага, в конце концов, вырвался из огненного кольца и соединился с основными силами 8 стрелковой дивизии.
И вот он, полковник Шишков, – в Берлине, командует 230 стрелковой Сталинской дивизией. Позади бои в предместьях, штурм гитлеровской столицы, форсирование Шпрее. Немцы и не думали сдаваться: каждый квартал, каждый дом приходилось брать с боем. С 18 апреля по 2 мая 1945 года его дивизия уничтожила полторы тысячи и взяла в плен четыре тысячи гитлеровцев. Но разве тут дело в счёте!
Последние дни были самыми трудными – тяжело поднимать бойцов в атаку, на смерть, когда до Победы остались считанные дни. Кому-то не повезёт… Кому, скольким? Неподъёмный груз ложится на плечи командира вместе со звёздами на погонах. Представить это может любой, до конца понять – лишь тот, кто ощутил на себе.
Командир 82-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор Михаил Ильич Дука понимал.
23 апреля 1945 года. Перед его дивизией лежала река Шпрее. На одном берегу советские солдаты, на другом – ещё сопротивляющиеся части вермахта. Михаил Ильич только-только принял дивизию под своё командование, и с ходу ему предстояло повести её в бой.
По счастью, на берегу оказались брошенные спортивные гички и байдарки. Что ж, и они сгодятся для важного дела – форсировать главную реку Берлина.
Вода словно бы кипела от пуль и снарядов. Несколько батальонов переправились успешно, но залегли под плотным огнём.
Плохо, очень плохо: в бою промедление смерти подобно.
Михаил Ильич вспоминал:
«Я не мог удержаться, приказал дать мне лодку, сел вдвоём с командиром артиллерийского полка гвардии подполковником Зотовым. Мы оттолкнулись от берега и поплыли через Шпрее. По реке рвались снаряды, нас бросало на волнах. Две трети реки мы преодолели, в это время снаряд ударил совсем близко, лодка рассыпалась, и мы очутились в воде. Не знаю почему, но вода показалась мне горячей. Я скинул шинель и поплыл. Плыть было трудно, вокруг падают снаряды, волна бьёт. Генеральская фуражка каким-то чудом удержалась на моей голове. Бойцы увидели её, и кто-то крикнул:
– Хлопцы, генерал плывёт!
Гвардейцы рванулись вперёд, и когда мы вылезли на берег, там уже никого не было. Передовые батальоны уже прошли вперёд».
Холодно было на чужом берегу. Развели костёр, подоспевшие связисты из глушенной снарядами рыбы решили сварить уху. Потянуло дымком, запахом горячего обеда. Это напомнило Михаилу Ивановичу, как он партизанил в брянских лесах.
Его путь в Берлин начался в 1941 году со вступления в Брянский городской партизанский отряд, который он возглавил после гибели первого командира Дмитрия Кравцова. Немало славных дел совершили партизаны его отряда, а затем бригады. И Золотая Звезда Героя на его груди – это не только его, но и их награда.
А теперь он, вчерашний брянский партизан, сидит у костра на берегу реки Шпрее, а рядом советские воины штурмуют столицу гитлеровской Германии.
В то, что именно так и будет, верили все, но не все смогли дожить до этого дня.
Те же, кто дошли, всю жизнь будут помнить, как алело Знамя Победы над дымящимся рейхстагом.
Знаменосцы Победы.
Бурлящая Шпрее осталась за спиной. Старший сержант Василий Зубарев, принявший после «выхода из строя» командира командование взводом на себя, облегчённо вздохнул. Что значит переправиться через Шпрее? Это значит выжить под ураганным артобстрелом. Они выжили!
Зубарев собрал взвод. Теперь можно двигать дальше: рейхстаг – вот он! – совсем рядом. И они «двинули», попутно захватив 10 тяжёлых орудий и уничтожив шестьдесят гитлеровцев.
Бойцы рвались вперёд, к массивному зданию имперского собрания. Над ними развивалось красное знамя, которое – они знали это наверняка – обязательно взовьется над Берлином.
Пули свистели над головами, вбивались в камни под ногами, роились вокруг, как надоедливые пчёлы. Василию Зубареву было не привыкать – он на фронте с 1941 года, его так просто не испугаешь…
Что дальше? Скупые строки наградного листа не раскрывают деталей, ограничиваясь кратким: «При водружении знамени погиб смертью героя». Это случилось 29 апреля 1945-го года.
А 30 апреля началось наступление на Рейхстаг группы советских бойцов из занятого накануне здания Министерства внутренних дел, или, как его иначе называли, Дома Гиммлера.
Спустя годы бывший военкор Василий Ефимович Субботин писал в своей книге «Как кончаются войны»:
«Среди имен людей, бойцов и офицеров, бравших рейхстаг, забыто имя Пятницкого. Петра Пятницкого.
Между тем именно он первым выпрыгнул утром из окна дома Гиммлера, когда начался штурм – при первой атаке. Потом, у канала, под огнем, когда роты надолго залегли, встал солдат с красным полотнищем – только здесь он его развернул – и увлек за собою своих товарищей. Это был – Петр Пятницкий.
Вскоре из дома увидели: наши солдаты показались у подъезда, взбежали на ступени, и опять вспыхнуло знамя, а потом человек со знаменем упал…
Когда под вечер, после артиллерийской подготовки, атака была возобновлена и бойцы его батальона подбежали к рейхстагу, Пятницкий лежал перед подъездом с флагом в руках...
Он уронил свое знамя перед самыми ступенями».
Последние шаги Петра Николаевича Пятницкого по дороге войны были сделаны им возле Рейхстага. Долгой была эта дорога: она началась 22 июня 1941 года, провела его через двухлетний фашистский плен, подарила ему радость освобождения из лагеря, снова привела его на фронт и окончилась в самом сердце Берлина. Там он и остался навсегда – в братской могиле в парке Тиргартен.
Где-то рядом с Петром Пятницким 30 апреля мог идти ещё один наш земляк – Иван Никифорович Лысенко.
Они служили в разных полках 150-й Идрицкой стрелковой дивизии – Пётр Пятницкий в 756-ом, Иван Лысенко в 674-ом. Два этих полка первыми подошли к Рейхстагу и оказались вместе в Доме Гиммлера.
756-ой полк нёс тяжёлые потери, поэтому командование решило, что вечером 30 апреля основной удар нанесёт 674-ый полк. Из его же бойцов решили собрать группу для водружения штурмового знамени над Рейхстагом. В неё вошли: лейтенант Семён Сорокин, сержант Виктор Правоторов, старший сержант Иван Лысенко, рядовые Григорий Булатов, Степан Орешко, Павел Брюховецкий, Михаил Пачковский, Михаил Габидуллин, Николай Санкин и Петр Долгих.
Между Рейхстагом и зданием МВД было всего-то метров 300-400, но площадь была открытой и простреливалась со всех сторон. Пётр Долгих погиб при прорыве, а Николай Санкин получил тяжёлое ранение. И всё-таки бойцы Сорокина оказались в Рейхстаге. Расчищал путь своим товарищам опытный разведчик Иван Лысенко.
В наградном листе сказано:
«30 апреля 1945 г. в 14 часов тов. Лысенко первым прорвался в здание Рейхстага, гранатным огнём истребил более 20-ти немецких солдат, достиг второго этажа и водрузил знамя Победы».
Увидев вывешенное из окна второго этажа красное знамя, бойцы, залегшие на площади перед зданием имперского собрания, поднялись с криком «ура!» и усилили натиск на врага. Это дало группе Сорокина возможность взобраться на крышу.
Участник событий Виктор Правотворов вспоминал:
«Цель достигнута. Где поставить знамя? Решили укрепить у скульптурной группы. Подсаживаем Гришу Булатова, и наш самый молодой разведчик привязывает флаг к шее огромного коня. Посмотрели на часы: стрелки показывали 14 часов 35 минут».
Красное знамя взвилось над поверженной столицей Третьего Рейха.
А ордена Красного Знамени украсили гимнастёрки бойцов группы Сорокина. Единственным, кто получил Золотую Звезду Героя Советского Союза, оказался наш земляк Иван Никифорович Лысенко.
Судьба подарила ему долгую жизнь – он прожил 98 лет. Его не станет 30 декабря 2015 года, в год 70-летия Великой Победы.
Даниил Шишков, Михаил Дука, Василий Зубарев, Пётр Пятницкий, Иван Лысенко – пять героев, пять освободителей, пять победителей. Именно о них строки из известной песни:
«это те, кто в штыки поднимался, как один,
те, кто брал Берлин».
Подготовил: Иван Бирюков, старший научный сотрудник отдела истории ГБУК "Брянский государственный краеведческий музей"
